Отрывок в переводе Луконина:
Кулагер, крылатый конь, — лира и стрела…
Степь его для славы вечной, видно, родила.
Устали не знал великий первозданный конь,
догонял любых бегущих, не боясь погонь.
Песни бедного Ахана, стон его земной
Кулагер промчал когда-то стороной степной.
Зависть — древнее мученье, зависть всё могла,
зависть и тогда умела бить из-за угла.
Кулагер летел, как птица, на большой байге,
благородный конь не думал о своем враге.
Зависть черная, готовя смерти торжество,
кол косоприцельный врыла на пути его.
Зависть черную сломила вечная любовь.
Я переводил поэму, ликовал, скорбел,
то с Ильясом, то с Аханом вместе песни пел.
И меня промчал над степью Кулагер не раз,
целовал я Кулагера в ослезенный глаз.
О поэзия святая, и тебе всегда
зависть ставила рогатки, била без следа.
Джансугурову Ильясу на его пути
кол косоприцельный врыла зависть — не пройти.
Сколько лет живет во мне сказка о коне!
Думаю всегда о чьей-то тягостной вине.
Есть у зависти, я знаю, кол и для меня,
как Ахан и как Ильяс, не сверну коня.
Слышу топот Кулагера, звон его копыт…
Тот, кто песней степь восславил, нами не забыт.
